Я провела бо́льшую часть жизни в окружении этих предрассудков. Я видела, как нервничали белые в моем районе, и замечала, как все хоть сколько-нибудь влиятельные люди уезжали из него ради призрачной выгоды. На эту должность меня пригласили, чтобы разбить некоторые из стереотипов, уничтожить барьеры, воодушевить людей узнавать друг друга. Меня очень поддерживал мой новый босс, предоставив свободу строить свою собственную программу по установлению более прочных отношений между больницей и районом. Я начинала с одним подопечным, а собрала команду из двадцати двух человек. Я организовывала посещения персоналом больницы районных общественных центров и школ, записывая их в качестве лекторов, кураторов и членов жюри научной выставки и угощая их в местных кафе-барбекю.

Мы привлекли детей нашего района помогать персоналу больницы, создали программу для увеличения числа волонтеров, ухаживающих за больными, и сотрудничали с летними курсами медицинского факультета, поощряя местных студентов рассматривать возможность строить карьеру в медицине. После того как я осознала, что больнице следует обращать больше внимания на прием на работу сотрудников из числа меньшинств, а также заключать больше контрактов с компаниями-поставщиками, которыми владели женщины, я также помогла создать Отдел по преодолению дискриминации при ведении бизнеса (Office of Business Diversity)[113].

Наконец, существовала проблема, связанная с людьми, отчаянно нуждающимися в медицинской помощи. В Саутсайде проживало чуть больше миллиона человек, был дефицит медицинских учреждений, неблагоприятные условия проживания способствовали развитию хронических заболеваний, которые чаще всего поражают бедных: астмы, диабета, гипертонии, болезней сердца. У большого количества людей не было медицинской страховки, а многие другие зависели от программы «Медикэйд»[114]. Они заполняли отделения скорой помощи университетской больницы, часто это были болезни, требующие наблюдения и лечения, но встречались и настолько запущенные случаи, когда требовалась безотлагательная помощь. Проблема была вопиющей, дорогостоящей, нерациональной и острой для всех участников. Визиты в отделение скорой помощи больницы мало что могли сделать для улучшения здоровья в долгосрочной перспективе. Привлечение внимания к этой проблеме стало важной задачей для меня.

Помимо прочего, мы начали нанимать и обучать активистов (как правило, из числа дружелюбных и услужливых местных жителей) для помощи пациентам. Волонтеры сопровождали их в отделении неотложной помощи, помогали записываться на последующие приемы в другие медицинские учреждения и объясняли, куда еще пациенты могут обратиться, чтобы получить достойную и доступную медицинскую помощь.

Моя работа была интересной и полезной, но все же я проявляла осторожность, не позволяла ей меня поглотить – ради своих девочек. Наше решение позволить карьере Барака развиваться так, как она развивалась, – дать ему свободу реализовывать свои мечты – заставило меня подавить мои собственные карьерные амбиции. Я почти намеренно застывала, отступая назад тогда, когда раньше я бы сделала шаг вперед. Я сомневаюсь, что кто-то мог сказать, будто я делаю недостаточно много, но сама я точно знала, в какие моменты могла бы сделать больше, но не стала. Я не бралась за некоторые небольшие проекты. Я могла бы уделять больше внимания молодым сотрудникам. Мы все время слышим о карьерных жертвах во имя материнства – жертвовать пришлось и мне. Если раньше я полностью отдавалась каждой задаче, то теперь стала более осторожна, защищая свое время, зная, что должна оставлять достаточно энергии для дома.

Моя задача в основном заключалась в поддержании нормальной жизни и стабильности, но цели Барака были совсем другими. Мы наконец стали лучше понимать это и решили оставить все как есть. Один Инь, другой Ян. Я жаждала стабильности и порядка, а муж – нет. Он мог жить в открытом океане, а мне нужна была лодка. Когда Барак оставался дома, то впечатлял меня, старательно играя на полу с девочками, читая Гарри Поттера вслух с Малией по вечерам, смеясь над моими шутками и обнимая меня, напоминал нам о своей любви и спокойствии, прежде чем снова исчезнуть на полнедели или дольше. Мы максимально заполняли пробелы в его расписании обедами и встречами с друзьями. Он баловал меня (иногда), смотрел со мной «Секс в большом городе». Я баловала его (иногда), смотрела с ним «Клан Сопрано».

Я смирилась с мыслью, что постоянное отсутствие было просто частью его работы. Мне это не нравилось, но я перестала с этим бороться. Барак мог закончить свой день в отеле далеко от нас, в потоке назревающих и оконченных политических битв – и быть счастливым. А я тем временем жила ради дома – ради ощущения наполненности, которое охватывало меня каждую ночь, когда Саша и Малия укладывались спать, а на кухне гудела посудомоечная машина.

У меня не было выбора, кроме как приспособиться к отсутствию Барака, ведь этому не предвиделось конца. Помимо своей обычной работы, он снова проводил предвыборную кампанию, на этот раз за место в Сенате США, перед осенними выборами 2004 года.

В Спрингфилде Барак начинал тревожиться, его раздражала неровная поступь правительства штата, и он верил, что в Вашингтоне сможет добиться большего. Зная, что у меня есть множество причин выступать против его идеи, а также что у него на каждое из возражений найдется контраргумент, в середине 2002 года мы решили созвать около дюжины наших самых близких друзей на официальный завтрак в доме Валери Джаррет. Мы решили, что так сможем впустить в свои мысли немного воздуха и заодно узнаем, что обо всем этом думают другие люди.

Валери жила в Гайд-парке, неподалеку от нас. У нее была чистая, современная квартира с белыми стенами и белой мебелью; красок добавляли изысканные орхидеи. В то время Валери работала исполнительным вице-президентом фирмы по продаже недвижимости и попечителем Медицинского центра Чикагского университета. Она поддерживала меня во время труда в Public Allies и помогала собирать средства для различных кампаний Барака, используя свою широкую сеть связей, чтобы поддержать каждое наше начинание. Из-за этого, а также из-за ее доброты и мудрости Валери заняла особое место в нашей жизни. Наша дружба получилась в равной степени личной и профессиональной, и при этом Валери приходилась в равной степени моим другом и другом Барака, что, по моему опыту, в парах случается редко. Рядом со мной всегда была моя влиятельная мама, а Барак проводил свободное время, играя в баскетбол с группой друзей. Мы дружили с замечательными семейными парами, их дети дружили с нашими детьми, а с некоторыми семьями мы ездили на отдых. Но Валери была кем-то другим. Она стала старшей сестрой для каждого из нас, помогала нам отступать на шаг и беспристрастно решала все наши дилеммы. Она хорошо нас знала, ясно видела наши цели и защищала нас обоих.